PeterburgMedia, 30 октября. Следствие не обнаружило в доме семьи Усольцевых ни записей, ни подозрительных предметов. У главы семьи было два телефона — личный и рабочий. На рабочий продолжают поступать звонки, хотя он, вероятно, остался дома или у коллег. Об этом сообщила пресс-секретарь управления Следственного комитета по Красноярскому краю и Хакасии Юлия Арбузова.
Арбузова опровергла слухи о якобы обнаруженной записке Ирины Усольцевой с фразой «Чтобы уйти, надо вернуться…». По её словам, никаких новых зацепок в деле исчезновения семьи нет, и никаких их вещей пока не найдено.
Также в соцсетях появилась информация, что Сергей Усольцев заходил в свой аккаунт 3 октября — через неделю после пропажи. Пресс-секретарь уточнила, что у него действительно было два телефона, и сигналы идут именно с рабочего устройства.
Семья Усольцевых — супруги и их пятилетняя дочь — пропала 28 сентября во время однодневного похода в горный район Кутурчинского Белогорья. В доме и на месте исчезновения следователи не нашли личных вещей или улик. Основная версия — несчастный случай. Среди рассматриваемых сценариев: у мужчины могло резко ухудшиться здоровье, либо семью напугали медведи, и они заблудились.
Поиски продолжаются, несмотря на плохую погоду. Руководитель поискового отряда Светлана Торгашина заявила, что волонтёров вдохновляет шанс найти семью живой. Спасатель Денис Киселев допустил, что Усольцевы могли сознательно скрыться, как это бывало у старообрядцев, уходивших в тайгу.
В то же время он назвал маловероятной версию, будто семья заперта в сторожке и не может подать сигнал. Духовный наставник Ирины Усольцевой подчеркнула, что в последнем сообщении женщина была спокойна, а семья была устойчивой и благополучной.
По словам наставника, Ирина увлекалась духовными практиками, включая медитацию Кали, которую выполняла незадолго до исчезновения. Светлана Торгашина предположила, что семья могла натолкнуться на изолированную общину. Однако местная жительница, знакомая со старообрядцами, сомневается, что те приняли бы чужаков, особенно с ребёнком. По её мнению, если семья действительно присоединилась к общине, это скорее секта, а не староверы.
